Так, в конце 2024 года в стране была введена ответственность организаций за подкуп иностранных чиновников.

Соответствующий Закон от 26 декабря 2024 года №4111-IX, в частности, расширил список должностных лиц, включив в него:

• должностных лиц иностранных государств (занимающих должности различных органах власти или осуществляющих государственные функции для органов власти);
• иностранных третейских судей, лиц, уполномоченных разрешать гражданские, коммерческие или трудовые споры в иностранных государствах в порядке, альтернативном судебному;
• должностных лиц международных организаций (работников или любых других лиц, уполномоченных такой организацией действовать от ее имени);
• членов международных парламентских ассамблей, участником которых является Украина,
• судей и должностных лиц международных судов.

Юридическое лицо, согласно Закону, может быть привлечено к уголовной ответственности, в том числе за подкуп перечисленных иностранных должностных лиц, в случае если были установлены фактические обстоятельства, свидетельствующие о:

1. совершении его уполномоченным лицом, учредителем (участником), конечным бенефициарным собственником или членом наблюдательного совета от имени и/или в интересах юридического лица преступления, предусмотренного статьей 209 [легализация (отмывание) имущества, полученного преступным путем], 369 [предложение, обещание или предоставление неправомерной выгоды должностному лицу], 369-1 [злоупотребление влиянием] или 369-2 [противоправное влияние на результаты официальных спортивных состязаний] (далее – коррупционное преступление);
2. невыполнении возложенных на уполномоченное лицо юридического лица законом или учредительными документами обязанностей по принятию мер по предотвращению коррупции, что привело к совершению от имени и/или в интересах юридического лица коррупционного преступления;
3. невыполнении возложенных на уполномоченное лицо юридического лица законом или учредительными документами обязанностей по осуществлению надзора и/или контроля за действиями лиц, действующих от имени юридического лица или по поручению его уполномоченных лиц, членами его коллегиальных органов или наемными работниками, что привело к совершению коррупционного преступления;
4. совершении от имени и/или в интересах юридического лица коррупционного преступления с ведома его уполномоченных лиц, учредителя (участника) наблюдательного совета.

При этом привлечение юридического лица к ответственности не требует установления конкретного физического лица, действия или бездействие которого подпадают под признаки коррупционного преступления.

К организациям могут быть применены финансовые санкции в виде штрафа, размер которого зависит от тяжести преступления  (за нетяжкое преступление – от 10 тыс. до 20 тыс. необлагаемых налогом минимумов доходов граждан (далее – МДР); за тяжкое преступление – от 20 тыс. до 2 млн МДР; за особо тяжкое преступление – от 75 тыс. до 7 млн МДР), а также специальной конфискации в отношении доходов, активов и иного имущества организации, которые:

• были получены в результате совершения преступления и/или являются доходами непосредственно от использования имущества, которое было получено в результате совершения преступления;
• предназначались (использовались) для финансирования или материального обеспечения преступления или вознаграждения за его совершение;
• являлись предметом преступления (кроме имущества, возвращаемого собственнику (законному владельцу), или, если собственник (владелец) не установлен, переходящего в собственность государства);
• были использованы как средство совершения преступления (кроме имущества, возвращаемого собственнику (законному владельцу), который не знал и не мог знать о его незаконном использовании).

Одновременно на организацию могут быть наложены нефинансовые санкции сроком от 6 месяцев до 3 лет, включая:

• ограничение деятельности – например, запрет участвовать в государственных и оборонных закупках, в аренде государственного и коммунального имущества, пользоваться лицензиями;
• ограничение в получении прав и преимуществ – в том числе, запрет получать льготы и активы от государства, государственную помощь или международное финансирование.

Принятый Закон также содержит неоднозначные положения, критикуемые экспертами. Так, вносимые в Уголовно-процессуальный кодекс изменения предполагают, что правоохранительные органы смогут временно ограничивать деятельность юридического лица еще до вынесения каких-либо официальных обвинений, если есть «достаточные основания полагать», что компания может помешать расследованию. В частности, находящейся под следствием организации могут через суд запретить вносить изменения в учредительные документы, распоряжаться конкретным перечнем активов, ликвидировать бизнес, а также ограничить заключение крупных сделок. При этом правоприменители с той же формулировкой – наличие «достаточных оснований полагать» – могут ходатайствовать о рассмотрении вопроса о применении таких мер к организации следственным судьей без вызова представителя юридического лица. Использование такого субъективного основания, как отмечают эксперты, может привести к злоупотреблениям со стороны следователей или прокуроров и скрытому давлению на бизнес: угроза многомиллионных штрафов, а также возможность полностью парализовать деятельность компании еще до решения суда могут побуждать бизнес «договариваться» – как официально, посредством соглашения со следствием, так и неофициально, посредством предложения правоохранителям взятки. 

17 июля вступил в силу Закон № 4496-IX от 16 июня 2025 года, предусматривающий,  среди прочего, изменение мер ответственности за коррупционные нарушения и условий их применения. Среди его авторов – более 90 человек, многие из которых, как отмечается, являются фигурантами антикоррупционных расследований правоохранительных органов или журналистов.

Соответствующий Закон, в частности, предусматривает следующие изменения:

• увеличение порогового значения суммы, при которой будет наступать административная ответственность за подачу заведомо недостоверных сведений в декларации доходов должностного лица –  от 150 до 750 прожиточных минимумов для трудоспособных лиц (далее – ПМ; от 454 тыс. до 2,27 млн. гривен) [действующий порог – от 100 до 500 ПМ (от 302 тыс. до 1,51 млн гривен];
• увеличение порогового значения суммы, при которой будет наступать уголовная ответственность за декларирование недостоверной информации: по части первой статьи 266-2 Уголовного кодекса – от 750 до 2500 ПМ (от 2,27 млн до 7,75 млн гривен) [действующий порог – от 500 до 2000 ПМ (от 1,51 млн до 6,06 млн гривен]; по части второй статьи 266-2  УК – более 2500 ПМ (7,570 млн гривен) [действующий порог – более 2000 ПМ (6,06 млн гривен)];
• увеличение максимальной величины штрафа за декларирование недостоверной информации по части первой статьи 266-2 УК с 68 тыс. до 102 тыс. гривен;
• установление за декларирование недостоверной информации по части второй статьи 266-2 УК следующих санкций: штраф от 102 тыс. до 136 тыс. гривен, или общественные работы на срок от 150 до 240 часов, или ограничение свободы на срок до 2 лет, или лишение свободы на срок до 2 лет, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет;
• уменьшение порогового размера разницы между стоимостью приобретенных активов и доходами должностного лица, который дает основания для привлечения к ответственности за незаконное обогащение –  3000 ПМ (9,08 млн. гривен) [действующий порог – 6500 необлагаемых налогом минимумов доходов граждан (9,84 млн. гривен)];
• изменение подследственности: так, Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) теперь будет вести расследование только тех преступлений, в которых размер предмета преступления в 500 и более раз превышает ПМ (то есть выше 15,14 млн гривен; ранее такой порог составлял 6 млн гривен); остальными преступлениями будет заниматься Государственное бюро расследований (ГБР);
• запрет на привлечение в Вооруженные Силы Украины и другие воинские формирования лиц, которые обвиняются в совершении тяжкого и/или особо тяжкого коррупционного преступления и уголовное производство в отношении которых находится на стадии судебного производства.

Одновременно Закон содержит спорные положения, ограничивающие возможность мониторинга образа жизни чиновников только периодом пребывания в должности –предметом такого мониторинга смогут стать исключительно активы, доходы, расходы, услуги и другие элементы образа жизни, приобретенные, осуществленные или полученные лицом во время занятия должности. Кроме того, отдельные категории лиц, которые не являются должностными лицами, но предоставляют публичные услуги, теперь не могут быть субъектами мониторинга – в частности, аудиторы, нотариусы, частные исполнители, оценщики, а также эксперты, арбитражные управляющие, независимые посредники, члены трудового арбитража, третейские судьи и т.д.

Закона активно критиковался Национальным агентством по предотвращению коррупции Украины (НАПК) и иными экспертами. В частности, отмечалось, что:

• предлагаемые изменения об ограничении мониторинга образа жизни периодом пребывания в должности фактически позволят недобросовестным должностным лицам легализовать коррупционные активы, приобретенные до вступления в должность, а также их реализацию после увольнения. В частности, должностные лица смогут до вступления в должность декларировать активы и имущество, которых на самом деле не имеют, чтобы потом оправдать незаконные доходы, полученные в период замещения должности, а после увольнения смогут вообще не переживать, что у них будут обнаружены «украденные» у государства средства и успеть легализовать средства. При этом НАПК не сможет перепроверить имущество, если декларант оформил его на третьих лиц или пользуется им, не являясь непосредственным владельцем;
• повышение порогов для привлечения к ответственности за недостоверные сведения в декларациях приведет к тому, что должностных лиц будет сложнее наказать;
• снижение порога для привлечения к уголовной ответственности за незаконное обогащение, которое на первый взгляд кажется позитивным шагом, на практике может ограничить возможности конфискации имущества в доход государства. Так, сейчас если стоимость незаконного имущества меньше 9,8 млн гривен (действующий порог), его все равно можно конфисковать – в рамках гражданской конфискации, то есть упрощенной процедуры, которая работает быстрее и эффективнее, чем уголовное производство. Если же этот порог снизить, как предлагается в Законе, многие такие дела просто не будут попадать под действие гражданской конфискации, что снизит эффективность возвращения незаконно приобретенного имущества государству;
• сужение полномочий НАБУ до расследования только крупных преступлений фактически означает, что расследование «менее дорогостоящих» нарушений, даже в отношении высших чиновников и депутатов, будет вести подконтрольное Офису президента ГБР, что может снизить эффективность расследований и повышает риски безнаказанности.

В июне Верховная Рада также рассмотрела законопроект №13165-2, который, по мнению некоторых исследователей, в случае принятия превратит в формальность систему проверки добропорядочности судей.

Чтобы получить финансовую помощь в размере €59 млрд от ЕС в рамках программы Ukraine Facility, Украина должна усовершенствовать систему проверки деклараций добродетели судей до конца 2-го квартала 2025 года. Рассматриваемый законопроект стал одной из альтернативных версий соответствующих изменений (другие проекты – №3165 и №13165-1), и, как считают эксперты, – самой худшей из них, но именно он был принят Верховной Радой в качестве основы для будущего закона.

Законопроект предполагает, что судьи должны ежегодно до 1 мая подавать единую декларацию добропорядочности и родственных, в которой будут:

1.  заявлять о:

• законности источника происхождения имущества,
• соответствии уровня жизни судьи и членов его семьи имеющемуся имуществу и полученным доходам,
• отсутствии оснований для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности,
• добросовестном исполнении обязанностей судьи и соблюдении Кодекса судейской этики,
• отсутствии действий с целью получения гражданства (подданства) иностранного государства,

1. сообщать сведения о фамилии, имени, отчестве лиц, с которыми у них имеются родственные связи, месте их работы (прохождения службы), занимаемой ими должности, если такие лица замещают или в течение последних пяти лет замещали руководящие государственные должности.

На основании информации, которая может свидетельствовать о недостоверности (в том числе неполноте) утверждений или сведений, содержащихся в декларации, Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) проводит проверку добропорядочности в порядке, установленном Регламентом ВККС. При этом проверке подлежат только сведения за последний отчетный период. Результаты проверки будут вноситься в судейское досье, а в случае подтвержденных нарушений материалы автоматически будут переданы в дисциплинарный орган. Одновременно законопроект исключает норму, которая позволяла увольнять судей за умышленное непредставление декларации или представление декларации с недостоверными утверждениями или сведениями.

Указанный законопроект, по мнению экспертов, содержит ряд принципиальных недостатков, в частности:

• в рекомендациях Еврокомиссии, на которых базируется разработка законопроекта, отмечается, что в процессе проверки должны принимать участие «независимые эксперты». По мнению исследователей, очевидно, что европейские чиновники имели в виду международных экспертов, однако отсутствие четкого определения данной категории лиц позволило украинским законотворцам трактовать его по-своему: так, в первой версии законопроекта к проверке предлагалось привлекать представителей некоего Общественного совета добродетели, а в последней версии требование о привлечении независимых экспертов и вовсе было проигнорировано;
• регламентированная процедура проверок, руководствоваться которой предлагается ВККС, на данный момент отсутствует, что делает этот инструмент фактически недействительным;
• принимая во внимание требование о том, что проверка возможна только в отношении сведений за последний отчетный период, а также учитывая количество судей в стране и загруженность ВККС, можно предположить, что полноценная проверка будет практически невозможна.

Наконец, еще одна спорная инициатива, которая сейчас рассматривается в Верховной Раде – разработанный сразу 126 народными депутатами (123 из которых – из фракции «Слуга народа») законопроект №13423, которым фактически предлагается освобождать от ответственности за коррупцию должностных лиц предприятий, выполняющих оборонные госзаказы, если их действия, даже априори преступные, имели «общественно полезную цель». Перечень таких предприятий будет закрытым и конфиденциальным – его составит Министерство обороны без обнародования для общественности. НАБУ и Специализированная антикоррупционная прокуратура не смогут расследовать преступления в оборонной сфере – инициировать возбуждение уголовных производств, обыски или аресты в отношении включенных в перечень предприятий будет исключительно Генеральный прокурор.

При этом законопроект предлагает ввести такой режим не только на время военного положения, но и сохранить в течение трех лет после его завершения, а также разрешить «амнистию» задним числом – если преступление было совершено компанией до включения в соответствующий перечень, но во время военного положения.

Как отмечают исследователи в области противодействия коррупции, в случае принятия законопроект фактически легализует коррупцию в оборонной сфере, причем для заранее согласованного круга поставщиков Минобороны: то есть компания платит за «вход» в список поставщиков, «покупает» себе иммунитет и дальше может как угодно завышать цены на закупки, ничем не рискуя.

Некоторые эксперты, однако, полагают, что этот законопроект был предложен намеренно как заведомо непроходной и служит «громоотводом» для обеспечения возможности принятия ряда других законопроектов, направленных на создание специального правового режима для предприятий, занимающихся производством вооружения и военной техники.